(Цитаты из статьи старшего научного сотрудника Саратовского государственного художественного
музея им. А. Н. Радищева — Людмилы Дальской)
«… дань памяти заслуженному художнику России, талантливому саратовскому живописцу Василию Осиповичу Фомичеву.
Год с небольшим не дожил он до своего 70-летия, до юбилейной выставки, к которой давно и серьёзно готовился. Опустела переполненная картинами мастерская… Но каждый раз, переступая её порог, невольно кажется, что навстречу тебе выйдет приветливый хозяин — высокий, статный, с открытым красивым лицом, легким прищуром ясных синих глаз, и удивительной улыбкой, светлой, доброй, по-детски трогательной.
Жизнь и творчество художника были неразрывно связаны с родным городом, с любимыми волжскими берегами.
Постоянное участие в многочисленных выставках (Всесоюзных, республиканских, зональных «Большая Волга», областных и персональных в Саратове) снискало ему широкую известность среди любителей современного реалистического искусства.
Работы В. О. Фомичева находятся не только в музейных коллекциях, но и во многих частных собраниях и в России, и за рубежом (США, Канаде, Германии, Италии, Чили). Коллекционеров привлекает, прежде всего, талант и высокое мастерство художника, его приверженность лучшим отечественным пейзажным традициям, искренность и теплота чувств.»
«Василий Фомичев родился … в 1924 году. Мальчишкой увлекался авиамоделированием, мечтая стать конструктором. Одновременно он занимался в изокружке саратовского Дворца пионеров. Второе увлечение вскоре стало главным, определив выбор будущей профессии.
По окончании восьми классов в 1939 году Василий Фомичев поступил в Саратовское художественное училище, где его педагогами стали известные пейзажисты В. Ф. Гуров и Б. В. Миловидов, привившие ученику навыки работы с натуры. Война прервала обучение на третьем курсе. До её окончания юноше пришлось трудиться слесарем на военном заводе. Затем учеба была продолжена, а с 1947 года началась самостоятельная работа в товариществе саратовских художников (ныне — Саратовское отделение художественного фонда Российской Федерации).
Ранние произведения В. О. Фомичева свидетельствуют о его хорошей профессиональной подготовке и стремлении «испробовать свои силы» в самых различных жанрах: «Базар в Хвалынске», «Портрет конюха», «Пугачев на Соколовой горе» (эскиз к картине на историческую тему). Они явно обнаруживают тяготение молодого художника к традициям русского реалистического искусства.
Небольшой этюд «У берега» (1959) с ясной стройной композицией и тонким неярким колоритом, окрашенный лирическими интонациями и проникновенностью чувства, напоминает пейзажные образы С. Ф. Щедрина и Г. В. Сороки. А любимый пейзажный мотив с деревенскими лошадками сам автор называл «серовским». Во многих работах художника можно найти эту привычную примету русской деревни: «Лошадки», «Сенокос», «У крытого рынка. Базарный Карабулак», «Теплеет». И в каждой — глубокая прочувствованность мотива, теплый лиризм с едва уловимыми нотками грусти.
В шестидесятые годы В. О. Фомичев вступил вполне сложившимся, зрелым мастером, который никогда не зависел от основных направлений развития официального искусства, от смены вкусов и моды. Он сам определял методы работы, характер и тематику своего творчества, которым следовал до конца жизни.
Неиссякаемым источником творческого вдохновения для художника были частые поездки по центральной России, Саратовскому краю, по Волге, во время которых создавались разнообразные натурные этюды, замечательные по свежести и непосредственности впечатления…»
«С особой теплотой написаны произведения, посвященные деревне. В отличие от А.А.Пластова или С.П. и А.П. Ткачевых, в творчестве которых деревенская тема была главной и определяющей, для В. О. Фомичева — это, скорее, любимый мотив, в большинстве работ трактованный чисто пейзажно: «Село Пристанное», «Деревня на берегу», «Церковь в Михайловке». Хотя есть и полотна, имеющие ярко выраженную жанровую окраску: «Заготовка капусты», «На межколхозной мельнице», «Механики».
Обращение к индустриальным мотивам, характерное для художника в 1960-70-ые годы, было, скорее всего, данью времени, своеобразным отголоском «сурового стиля», возможностью выразить в пейзаже зримые приметы современности: «Завод «Красный Октябрь», «Цементный завод «Большевик» на Волге».
В. О. Фомичев часто бывал на творческих дачах в Подмосковье, работал рядом с признанными мастерами, такими как С. П. и А. П. Ткачевы, М. А. Суздальцев.
Постепенно в творчестве В. О. Фомичева начинает доминировать «чистый пейзаж», с присущей ему скромностью и незамысловатостью сюжетов. Художника волнуют своей неприметной красотой и редкие прибрежные леса, и пестрое многоцветье лугов, и выгоревшие на солнце рыбачьи лодки. Любой мотив становится привлекательнее для пейзажиста в процессе освоения, постижения его существа.
Обогащенная сложными рефлексами серебристо-голубоватая гамма точно передает чистоту и прозрачность весеннего воздуха или свежесть морозного утра в работах «Голубой март» и «Первый снег». Резкий контраст темных до черноты и золотисто-опаловых тонов придает романтическую приподнятость полотнам «Темная гора» и «Вечер. Темнеет». Светлая палитра и мягкость цветовых отношений сообщают нежный лирический настрой пейзажу «Луна».
Самое существенное в живописных этюдах В. О. Фомичева — это их внутренняя целостность, единство, значительность при всей свежести и непосредственности чувства.
На основе этюдов создавались крупные пейзажные полотна, в которых автор стремился уйти от конкретности мотива, освободиться от излишней детализации, выявить главное в пейзаже. Знание и понимание жизни природы помогало ему осмыслить и обобщить увиденное. Уверенная кисть претворяла натуру в правдивый и гармоничный художественный образ, где свежесть и непосредственность восприятия уступали место картинной завершенности, отточенности, глубине.
Сильные стороны дарования В. О. Фомичева, своеобразие его личности наиболее полно выразились в ведущей, сквозной теме его искусства. Этой темой стала Волга. Иначе и быть не могло у коренного волжанина и заядлого рыбака, избороздившего реку вдоль и поперек, не раз поднимавшегося на лодке до Хвалынска, Ульяновска, Самары.
Каждый год он с нетерпением ждал раннюю весну, чтобы вновь отправиться «на этюды» на Волгу, где только-только начинался ледоход, и до крепких ноябрьских холодов его «гулянка» служила хозяину и уютным ночлегом, и мастерской. На вольном воздухе, среди бескрайних речных далей художник ощущал столь необходимый ему живой контакт с природой, естественное с ней единение. Упорно, изо дня в день, он постигал особенности волжского пейзажа.
Кажется, нет конца разнообразию мотивов: неоглядные просторы, плавные повороты реки, береговые утесы, песчаные отмели, редкие пролески, залитые водой деревья, лесистые острова, рыбацкие лодки, тихие заводи, узкие рукава и протоки, деревянные пристани, небольшие причалы, старые просмоленные баржи на воде…
Широкий охват ландшафта, пейзажная панорама («Над Волгой (село Рыбное)») сменяется точной проработкой ближних планов с фиксацией многочисленных подробностей («Первый снег»,«Октябрь»).
Сама Волга поражает мощью и величием в одних работах и чарует покоем и ласковой красотой в других. Река одинаково прекрасна в летнюю пору, в золоте солнечных лучей («Песчаная коса». 1979) и в унылые осенние дни, когда над густеющей синевой ее вод нависают тяжелые темные облака («Серый день на Волге». 1980).
Волжские пейзажи Фомичева с тонко разработанной голубовато-серой цветовой гаммой, большими открытыми пространствами, полными света и воздуха, то камерны и лиричны, то романтически-приподняты, то монументально-торжественны. Они глубоко эмоциональны, интонационно богаты, живописно выразительны. В них покоряет искренность и сила авторского чувства.
В этюдах В. О. Фомичева не только характерные и наиболее известные места на Волге (село Рыбное, Чирьев бугор, Змеевые горы, Столбичи), но и тихие уголки, знакомые лишь егерям, охотникам, да рыбакам («В протоке», «На острове», «Бобровый ерик»).
Волгу художник хорошо знал и понимал, считал живым организмом — сложным, динамичным, постоянно меняющимся. Вместе с ним мы любуемся хрупким, снежно-ледяным убором реки («Последний ледок». 1992), ее широкими весенними разливами («Апрельский разлив». 1991), сочными красками лета («Яркая зелень») и багряно-золотой осени («Октябрь»).
Последнее десятилетие (1982-1992 годы) — значительный и очень плодотворный период в творческой жизни В. О. Фомичева.
Более отчетливым становится тяготение к камерности и интимности пейзажного образа, поэтизации природы, заметно сужается привычный круг мотивов. Это — уютные острова, тихие заводи и протоки, прибрежное редколесье, песчаные отмели. Изображения хорошо знакомых уголков повторяются, рождая многочисленные вариации. И каждый раз находятся все новые, и новые интонационные оттенки в трактовке выбранного сюжета.
Более звучным становится колорит, более динамичной — фактура живописи. Образно-пластическая структура последних работ обретает повышенную эмоциональность, ярко выраженный жизнеутверждающий тон.
В эти годы Фомичев работает жадно, интенсивно, с максимальной самоотдачей — более ста этюдов за сезон, словно торопясь высказать, доверить холстам свои мысли, чувства, переживания. Его замечательные по живописи работы сочетают обыденность сюжета и высокую поэтическую красоту, эмоциональное напряжение и искренность чувств. Перед нами живая и сложная, бесконечно меняющаяся и всегда прекрасная волжская природа.
В пейзажах последних лет художник часто изображал деревья и ветви. При кажущемся однообразии общего решения (небольшой формат и замкнутое «кулисами» пространство) трудно найти два абсолютно похожих этюда: мотив многократно варьируется, всякий раз обогащаясь оттенками настроения и лирическими интонациями.
В работах «Под облачным небом» или «Весна в лугах» несколько мощных осокорей даются крупным планом, почти в упор. Гордо возвышаясь, они заполняют собой почти все пейзажное пространство.
Прихотливый, замысловатый узор из переплетающихся упругих и гибких ветвей, сквозь которые пробиваются солнечные лучи, появляется в «срезанном кадре» «Осени» и «Заката», «Осеннего пейзажа» и «Омута».
Стройные осинки в этюдах «Апрельский разлив» и «Пробуждение» глядятся в зеркало темной весенней воды, любуясь своим отражением. Детальная разработка ближних планов позволяет передать индивидуальные приметы конкретного пейзажа. А высокая линия горизонта с полоской светлого неба органично его завершает.»
«Живопись Фомичева свободная и пастозная, ее широкий цветовой диапазон — от приглушенных и сближенных тональных отношений до ярких и звонких красочных созвучий, — вряд ли кого оставит равнодушным.
Лучшие работы В. О. Фомичева сравнимы с тихим и взволнованным объяснением в любви к Волге, волжской природе, давшей художнику великое счастье творчества («Тишина на Волге» (1982), «На острове» (1989), «В лугах.» (1990), «Большая вода» (1991), «Май» (1992)).»
«В. О. Фомичев, будучи преимущественно пейзажистом, постоянно обращался и к портретному жанру, в котором стремился к объективному воспроизведению облика человека, обязательному внешнему сходству, не раз подчеркивая, что пишет «не вообще рабочего или интеллигента, а именно данного конкретного человека».
В репрезентативных портретах-картинах, которые делались обычно на заказ или для выставок, сообразно задаче, активную роль играл фон (школьный класс, интерьер мастерской) и немногочисленные, тщательно отобранные детали, призванные уярчить характеристику изображенного («Портрет учительницы, ветерана труда», «Портрет скульптора А. П. Кибальникова»).
Для небольших по размеру и камерных по интонации портретных этюдов, точно передающих характерные особенности модели, обычно позировали те, кого художник хорошо знал, и к кому испытывал любовь и симпатию — родные, близкие друзья, знакомые («Люда Миронова», «Нина Гладкова», «Портрет жены художника», «Портрет Р. Красновой»). Погрудные или поясные изображения, взятые крупно, во всю плоскость холста, и нейтральный фон помогают сфокусировать внимание на раскрытии данной личности. А легкая свободная манера письма и тонкая цветовая гармония передают едва уловимые оттенки настроений.
В этом ряду заметно выделяется «Автопортрет» 1983 года, явно романтизированный, исполненный в холодном голубовато-сером «ключе». Художник изобразил себя в легком повороте, на фоне бурной Волги, темного силуэта ее противоположного берега, хмурого неба с низко нависшими облаками. Обветренное лицо, пристальный взгляд, гордый разлет бровей, высокий лоб, увенчанный седеющими прядями. Перед нами человек сильный и решительный, твердый и прямой, уверенный в правильности избранного пути. Одновременно узнаваемый и незнакомый. Художник, волгарь, страстно влюбленный в эти бескрайние просторы и не мыслящий без них своей жизни, своего творчества, человеческого счастья. Высокая степень обобщения не лишает портрет психологической определенности и персональной неповторимости. Более того, именно это сочетание придает произведению особую жизненность и убедительность.
Художника Фомичева отличает удивительная внутренняя цельность. С самого начала выбрав реалистический метод, он сохранил верность своим творческим принципам до последних дней, не боясь упреков в старомодности и традиционализме.»