О Василии Осиповиче Фомичёве

(Цитаты из статьи старшего научного сотрудника Саратовского государственного художественного
музея им. А. Н. Радищева — Людмилы Дальской)


«… дань памяти заслуженному художнику России, талант­ливому саратовскому живописцу Василию Осиповичу Фомичеву.
Год с небольшим не дожил он до своего 70-летия, до юбилейной вы­ставки, к которой давно и серьёзно готовился. Опустела переполненная картинами мастерская… Но каждый раз, переступая её порог, невольно кажется, что навстречу тебе выйдет приветливый хозяин — высокий, стат­ный, с открытым красивым лицом, легким прищуром ясных синих глаз, и удивительной улыбкой, светлой, доброй, по-детски трогательной.
Жизнь и творчество художника были неразрывно связаны с родным городом, с любимыми волжскими берегами.
Постоянное участие в многочисленных выставках (Всесоюзных, рес­публиканских, зональных «Большая Волга», областных и персональных в Саратове) снискало ему широкую известность среди любителей современ­ного реалистического искусства.
Работы В. О. Фомичева находятся не только в музейных коллекциях, но и во многих частных собраниях и в России, и за рубежом (США, Кана­де, Германии, Италии, Чили). Коллекционеров привлекает, прежде всего, талант и высокое мастерство художника, его приверженность лучшим оте­чественным пейзажным традициям, искренность и теплота чувств.»
«Василий Фомичев родился … в 1924 году. Мальчишкой увлекался авиамо­делированием, мечтая стать конструктором. Одновременно он занимался в изокружке саратовского Дворца пионеров. Второе увлечение вскоре ста­ло главным, определив выбор будущей профессии.
По окончании восьми классов в 1939 году Василий Фомичев посту­пил в Саратовское художественное училище, где его педагогами стали известные пейзажисты В. Ф. Гуров и Б. В. Миловидов, привившие ученику навыки работы с натуры. Война прервала обучение на третьем курсе. До её окончания юноше пришлось трудиться слесарем на военном заводе. Затем учеба была продолжена, а с 1947 года началась самостоятельная работа в товариществе саратовских художников (ныне — Саратовское от­деление художественного фонда Российской Федерации).
Ранние произведения В. О. Фомичева свидетельствуют о его хорошей профессиональной подготовке и стремлении «испробовать свои силы» в самых различных жанрах: «Базар в Хвалынске», «Портрет конюха», «Пу­гачев на Соколовой горе» (эскиз к картине на историческую тему). Они явно обнаруживают тяготение молодого художника к традициям русского реалистического искусства.
Небольшой этюд «У берега» (1959) с ясной стройной композицией и тонким неярким колоритом, окрашенный лирическими интонациями и проникновенностью чувства, напоминает пейзажные образы С. Ф. Щедри­на и Г. В. Сороки. А любимый пейзажный мотив с деревенскими лошадка­ми сам автор называл «серовским». Во многих работах художника можно найти эту привычную примету русской деревни: «Лошадки», «Сенокос», «У крытого рынка. Базарный Карабулак», «Теплеет». И в каждой — глубокая прочувствованность мотива, теплый лиризм с едва уловимыми нотками грусти.
В шестидесятые годы В. О. Фомичев вступил вполне сложившимся, зрелым мастером, который никогда не зависел от основных направлений развития официального искусства, от смены вкусов и моды. Он сам определял методы работы, характер и тематику своего творчества, которым следовал до конца жизни.
Неиссякаемым источником творческого вдох­новения для художника были частые поездки по центральной России, Саратовскому краю, по Вол­ге, во время которых создавались разнообразные натурные этюды, замечательные по свежести и непосредственности впечатления…»

«С особой теплотой написаны произведения, посвященные деревне. В отличие от А.А.Пласто­ва или С.П. и А.П. Ткачевых, в творчестве кото­рых деревенская тема была главной и определя­ющей, для В. О. Фомичева — это, скорее, люби­мый мотив, в большинстве работ трактованный чисто пейзажно: «Село Пристанное», «Деревня на берегу», «Церковь в Михайловке». Хотя есть и полотна, имеющие ярко выраженную жанровую окраску: «Заготовка капусты», «На межколхозной мельнице», «Механики».
Обращение к индустриальным мотивам, ха­рактерное для художника в 1960-70-ые годы, бы­ло, скорее всего, данью времени, своеобраз­ным отголоском «сурового стиля», возможностью выразить в пейзаже зримые приметы современ­ности: «Завод «Красный Октябрь», «Цементный завод «Большевик» на Волге».
В. О. Фомичев часто бывал на творческих да­чах в Подмосковье, работал рядом с признанны­ми мастерами, такими как С. П. и А. П. Ткачевы, М. А. Суздальцев.
Постепенно в творчестве В. О. Фомичева на­чинает доминировать «чистый пейзаж», с прису­щей ему скромностью и незамысловатостью сю­жетов. Художника волнуют своей неприметной красотой и редкие прибрежные леса, и пестрое многоцветье лугов, и выгоревшие на солнце ры­бачьи лодки. Любой мотив становится привлекательнее для пейзажиста в процессе освоения, постижения его существа.
Обогащенная сложными рефлексами сере­бристо-голубоватая гамма точно передает чисто­ту и прозрачность весеннего воздуха или све­жесть морозного утра в работах «Голубой март» и «Первый снег». Резкий контраст темных до черно­ты и золотисто-опаловых тонов придает романти­ческую приподнятость полотнам «Темная гора» и «Вечер. Темнеет». Светлая палитра и мяг­кость цветовых отношений сообщают нежный ли­рический настрой пейзажу «Луна».
Самое существенное в живописных этюдах В. О. Фомичева — это их внутренняя целостность, единство, значительность при всей свежести и не­посредственности чувства.
На основе этюдов создавались крупные пей­зажные полотна, в которых автор стремился уй­ти от конкретности мотива, освободиться от из­лишней детализации, выявить главное в пейза­же. Знание и понимание жизни природы помогало ему осмыслить и обобщить увиденное. Уверен­ная кисть претворяла натуру в правдивый и гар­моничный художественный образ, где свежесть и непосредственность восприятия уступали место картинной завершенности, отточенности, глубине.
Сильные стороны дарования В. О. Фомичева, своеобразие его личности наиболее полно выра­зились в ведущей, сквозной теме его искусства. Этой темой стала Волга. Иначе и быть не могло у коренного волжанина и заядлого рыбака, из­бороздившего реку вдоль и поперек, не раз под­нимавшегося на лодке до Хвалынска, Ульяновска, Самары.
Каждый год он с нетерпением ждал раннюю весну, чтобы вновь отправиться «на этюды» на Волгу, где только-только начинался ледоход, и до крепких ноябрьских холодов его «гулянка» слу­жила хозяину и уютным ночлегом, и мастерской. На вольном воздухе, среди бескрайних речных далей художник ощущал столь необходимый ему живой контакт с природой, естественное с ней единение. Упорно, изо дня в день, он постигал особенности волжского пейзажа.
Кажется, нет конца разнообразию мотивов: неоглядные просторы, плавные повороты реки, береговые утесы, песчаные отмели, редкие про­лески, залитые водой деревья, лесистые острова, рыбацкие лодки, тихие заводи, узкие рукава и про­токи, деревянные пристани, небольшие причалы, старые просмоленные баржи на воде…
Широкий охват ландшафта, пейзажная па­норама («Над Волгой (село Рыбное)») сменяет­ся точной проработкой ближних планов с фик­сацией многочисленных подробностей («Первый снег»,«Октябрь»).
Сама Волга поражает мощью и величием в одних работах и чарует покоем и ласковой кра­сотой в других. Река одинаково прекрасна в лет­нюю пору, в золоте солнечных лучей («Песча­ная коса». 1979) и в унылые осенние дни, когда над густеющей синевой ее вод нависают тяжелые темные облака («Серый день на Волге». 1980).
Волжские пейзажи Фомичева с тонко разрабо­танной голубовато-серой цветовой гаммой, боль­шими открытыми пространствами, полными све­та и воздуха, то камерны и лиричны, то роман­тически-приподняты, то монументально-торжест­венны. Они глубоко эмоциональны, интонационно богаты, живописно выразительны. В них покоряет искренность и сила авторского чувства.
В этюдах В. О. Фомичева не только характер­ные и наиболее известные места на Волге (село Рыбное, Чирьев бугор, Змеевые горы, Столбичи), но и тихие уголки, знакомые лишь егерям, охот­никам, да рыбакам («В протоке», «На острове», «Бобровый ерик»).
Волгу художник хорошо знал и понимал, считал живым организмом — сложным, дина­мичным, постоянно меняющимся. Вместе с ним мы любуемся хрупким, снежно-ледяным убором реки («Последний ледок». 1992), ее широкими ве­сенними разливами («Апрельский разлив». 1991), сочными красками лета («Яркая зелень») и баг­ряно-золотой осени («Октябрь»).
Последнее десятилетие (1982-1992 годы) — значительный и очень плодотворный период в творческой жизни В. О. Фомичева.
Более отчетливым становится тяготение к камерности и интимности пейзажного образа, поэти­зации природы, заметно сужается привычный круг мотивов. Это — уютные острова, тихие заводи и протоки, прибрежное редколесье, песчаные от­мели. Изображения хорошо знакомых уголков по­вторяются, рождая многочисленные вариации. И каждый раз находятся все новые, и новые интона­ционные оттенки в трактовке выбранного сюжета.
Более звучным становится колорит, более ди­намичной — фактура живописи. Образно-пласти­ческая структура последних работ обретает повы­шенную эмоциональность, ярко выраженный жиз­неутверждающий тон.
В эти годы Фомичев работает жадно, интен­сивно, с максимальной самоотдачей — более ста этюдов за сезон, словно торопясь высказать, до­верить холстам свои мысли, чувства, пережива­ния. Его замечательные по живописи работы со­четают обыденность сюжета и высокую поэти­ческую красоту, эмоциональное напряжение и ис­кренность чувств. Перед нами живая и сложная, бесконечно меняющаяся и всегда прекрасная волжская природа.
В пейзажах последних лет художник часто изображал деревья и ветви. При кажущемся од­нообразии общего решения (небольшой формат и замкнутое «кулисами» пространство) трудно най­ти два абсолютно похожих этюда: мотив мно­гократно варьируется, всякий раз обогащаясь от­тенками настроения и лирическими интонациями.
В работах «Под облачным небом» или «Вес­на в лугах» несколько мощных осокорей даются крупным планом, почти в упор. Гордо возвыша­ясь, они заполняют собой почти все пейзажное пространство.
Прихотливый, замысловатый узор из пере­плетающихся упругих и гибких ветвей, сквозь ко­торые пробиваются солнечные лучи, появляется в «срезанном кадре» «Осени» и «Заката», «Осен­него пейзажа» и «Омута».
Стройные осинки в этюдах «Апрельский раз­лив» и «Пробуждение» глядятся в зеркало тем­ной весенней воды, любуясь своим отражением. Детальная разработка ближних планов позволя­ет передать индивидуальные приметы конкретно­го пейзажа. А высокая линия горизонта с полос­кой светлого неба органично его завершает.»

«Живопись Фомичева свободная и пастозная, ее широкий цветовой диапазон — от приглушен­ных и сближенных тональных отношений до яр­ких и звонких красочных созвучий, — вряд ли кого оставит равнодушным.
Лучшие работы В. О. Фомичева сравнимы с тихим и взволнованным объяснением в любви к Волге, волжской природе, давшей художнику ве­ликое счастье творчества («Тишина на Волге» (1982), «На острове» (1989), «В лугах.» (1990), «Большая вода» (1991), «Май» (1992)).»

«В. О. Фомичев, будучи преимущественно пей­зажистом, постоянно обращался и к портретному жанру, в котором стремился к объективному вос­произведению облика человека, обязательному внешнему сходству, не раз подчеркивая, что пи­шет «не вообще рабочего или интеллигента, а именно данного конкретного человека».
В репрезентативных портретах-картинах, ко­торые делались обычно на заказ или для выста­вок, сообразно задаче, активную роль играл фон (школьный класс, интерьер мастерской) и нем­ногочисленные, тщательно отобранные детали, призванные уярчить характеристику изображен­ного («Портрет учительницы, ветерана труда», «Портрет скульптора А. П. Кибальникова»).
Для небольших по размеру и камерных по интонации портретных этюдов, точно передающих характерные особенности модели, обычно пози­ровали те, кого художник хорошо знал, и к кому испытывал любовь и симпатию — родные, близ­кие друзья, знакомые («Люда Миронова», «Нина Гладкова», «Портрет жены художника», «Портрет Р. Красновой»). Погрудные или поясные изобра­жения, взятые крупно, во всю плоскость холста, и нейтральный фон помогают сфокусировать вни­мание на раскрытии данной личности. А лег­кая свободная манера письма и тонкая цветовая гармония передают едва уловимые оттенки на­строений.
В этом ряду заметно выделяется «Авто­портрет» 1983 года, явно романтизированный, ис­полненный в холодном голубовато-сером «клю­че». Художник изобразил себя в легком повороте, на фоне бурной Волги, темного силуэта ее про­тивоположного берега, хмурого неба с низко на­висшими облаками. Обветренное лицо, присталь­ный взгляд, гордый разлет бровей, высокий лоб, увенчанный седеющими прядями. Перед нами че­ловек сильный и решительный, твердый и прямой, уверенный в правильности избранного пути. Од­новременно узнаваемый и незнакомый. Художник, волгарь, страстно влюбленный в эти бескрайние просторы и не мыслящий без них своей жизни, своего творчества, человеческого счастья. Высо­кая степень обобщения не лишает портрет пси­хологической определенности и персональной не­повторимости. Более того, именно это сочета­ние придает произведению особую жизненность и убедительность.
Художника Фомичева отличает удивительная внутренняя цельность. С самого начала выбрав реалистический метод, он сохранил верность сво­им творческим принципам до последних дней, не боясь упреков в старомодности и традицио­нализме.»